Ингибитор протеазы Телапревир (ТПВ) является одним из первых противовирусных препаратов прямого действия (ПППД) и применялся в странах Евросоюза при лечении хронического гепатита С в качестве нового метода с сентября 2011 года по сентябрь 2016 года.

Цель: Оценить применение правил остановки (прекращения) или сокращения периода терапии и их влияние на устойчивый вирусологический ответ (УВО), а также безопасность и эффективность противовирусной терапии на основе ТПВ при рутинном применении в Германии.

Материалы и методы. В неинтервенционном мультицентровом исследовании участвовали 802 пациента (272 пациента, ранее не получавшие, и 520 пациентов, ранее получавшие противовирусные препараты).

Результаты. Устойчивый вирусологический ответ (УВО) был достигнут у 56,6 % пациентов. Доля пациентов с УВО среди пациентов с рецидивом после предыдущего лечения была выше (68,0 %), чем у пациентов с предыдущим нулевым ответом (31,1 %) и у пациентов, ранее не получавших противовирусные препараты (58,1 %). Критериям прекращения терапии соответствовали 3,2 % пациентов, из них у 65,4 % лечение было остановлено. Критериям сокращения терапии соответствовали 34,3 % пациентов. Это правило было применено в отношении 48,4 % из них, у 34,5 % оно не соблюдалось. Таким образом, не всегда соблюдались рекомендации по прекращению или сокращению терапии. Чаще терапию сокращали в группе пациентов, ранее не получавших лечения (54,8%), чем в группе пациентов, получавших противовирусную терапию в анамнезе (24,2%). Именно применение правил прекращения терапии, а не сокращение ее продолжительности, позволило снизить затраты на лечение.

Заключение. Терапия на основе ТПВ в свое время стала прорывом в лечении гепатита С. Позже были предложены новые варианты ПППД для терапии, что усложнило выбор и точность применения препаратов. ПППД привнесли одновременно как новые возможности, так и новые сложности.

Цель исследования. Изучить особенности изменений со стороны сердца и сосудов у тучных мужчин с неалкогольной жировой болезнью печени (НАЖБП) и сочетанной кардиальной патологией при метаболически нездоровом фенотипе (МНЗФ) и установить наличие взаимосвязи между поражением печени и патологией сердца и сосудов.

Материалы и методы. Обследовано 112 мужчин с ишемической болезнью сердца (ИБС) и артериальной гипертонией (АГ) 1–3 степени, находящихся на стационарном лечении в Республиканском клинико-диагностическом центре, в возрасте 61,2 ± 1,7 года. Больные разделены на 3 группы: 29 человек с ИМТ до 25 кг/м²(I группа), 43 человека с избыточной массой тела (ИМТ > 25 кг/м²) — II группа, 40 человек — с ожирением (ИМТ > 30 кг/м²) — III группа. Для диагностики НАЖБП и ИБС проводились необходимые лабораторные и неинвазивные инструментальные исследования (ультразвуковое исследование — УЗИ печени и эластометрия — FibroScan), измерялась толщина интраабдоминального (ТИЖ) и эпикардиального жира (ТЭЖ), рас-считывался индекс висцерального ожирения (VAI), оценивались структурные и функциональные параметры сердца и сосудов, показатели эндотелиальной дисфункции.

Результаты. У тучных пациентов при выраженных признаках НАЖБП возрастали показатели ВО (ТЭЖ, ТИЖ, VAI), которые прямо коррелировали с параметрами жировой дистрофии печени. Показана ассоциация между наиболее значимыми структурно-функциональными показателями сердца (индексом массы миокарда, объемом левого предсердия), сосудов (эндотелий-зависимой вазодилатацией, величиной комплекса интима-медиа общей сонной артерии) и НАЖБП; коэффициенты корреляции возрастали по мере прогрессирования жировой инфильтрации и признаков фиброза печени.

Выводы. Результаты исследования позволили установить взаимосвязь между наличием НАЖБП и основными маркерами висцеральных жировых депо (ТЭЖ, ТИЖ, индексом VAI), что повышает опасность кардиоваскулярных осложнений. НАЖБП сопровождается дисфункцией эндотелия, изменением наиболее значимых параметров ремоделирования сердца и сосудов, ассоциированных с прогрессированием патологических изменений паренхимы печени и увеличивающих кардиометаболический риск у больных с МНЗФ.

Цель исследования. Изучение эффективности и безопасности терапии препаратом алимемазин (Тералиджен®) у пациентов с синдромом раздраженного кишечника (СРК) на фоне коморбидных психических расстройств (дистресса, тревоги, соматизации и депрессии).

Материал и методы. В ходе открытого несравнительного неинтервенционного исследования наблюдались 60 пациентов (12 мужчин и 48 женщин, средний возраст составил 39,6 ± 11,1 года) c диагнозом «Синдром раздраженного кишечника» — K58 (K 58.0, К58.9), которым был назначен Тералиджен®(алимемазин) с постепенным увеличением дозы с 2,5 до 15 мг в сутки на фоне стандартного симптоматического лечения. Длительность наблюдения составляла 4 недели. Опросник 4ДДТС (4DSQ) использовался для оценки динамики и эффективности лечения в отношении психического состояния, а опросник «7 симптомов за 7 дней» («7 ×7») — для оценки динамики симптомов СРК и сопутствующей функциональной диспепсии (ФД). Оба опросника использовались трижды: до начала лечения, а также через 2 и 4 нед. от начала терапии.

Результаты. Терапия Тералидженом совместно со стандартным симптоматическим лечением определила значимую положительную динамику в самочувствии пациентов вследствие уменьшения таких симптомов, как боль и чувство жжения в эпигастрии, чувство переполнения, ранее насыщение, боль в животе перед опорожнением, вздутие живота, нарушение частоты и консистенции стула. Это отражалось в достоверном и поcледовательном снижении, суммарного балла по опроснику «7 симптомов за 7 дней» с 19,7 ± 7,1 балла (до лечения) до 11,6 ± 5,9 — через 14 дней (р < 0,0001) и 7,3 ± 5,6 балла через 28 дней терапии (р < 0,0001). На 18,3 % увеличилось количество пациентов, у которых не было симптомов, полностью редуцировались тяжелые нарушения, а также соответственно возросла на 36,7 и 8,2 % (с 3,3 до 40,0 % и с 11,8 до 20,0 %) доля пациентов с минимальной или легкой степенью выраженности жалоб. Кроме этого, лечение алимемазином способствовало статистически значимой положительной динамике психоэмоционального состояния: снизился средний уровень дистресса с 14,9 ± 10,0 до 7,5 ± 6,2 (14-й день) и 4,4 ± 5,8 балла (28-й день), возросло на 49,4 % количество пациентов без симптомов дистресса до 91,1 % (n = 51) (на 28-й день); уменьшился средний уровень депрессии с 1,7 ± 2,7 до 0,5 ± 1,2 (14-й день) и 0,5 ± 1,6 балла (на 28-й день), возросла на 17,9 % — до 94,6 % (n = 53) доля пациентов без депрессии; редуцировался уровень тревоги с 6,0 ± 6,3 до 2,9 ± 4,3 (14-й день) и 1,5 ± 3,8 балла (28-й день), доля пациентов без тревоги увеличилась на 21,4 % — до 96,4 % (n = 54) (на 28-й день); понизился уровень соматизации с 13,5 ± 7,3 до 8,7 ± 5,6 (14-й день) и 5,1 ± 4,4 балла (28-й день), доля пациентов без соматизации увеличилась на 52,9 % и составила 92,9 % (n = 52) (на 28-й день) (по опроснику 4ДДТС (4DSQ)). Большинство пациентов хорошо переносили алимемазин в дозе 15 мг/сут. У 15 пациентов наблюдались нежелательные явления, однако не зарегистрированы случаи выраженных и тяжелых побочных реакций, 4 пациентам препарат был отменен из-за повышенной сонливости. Таким образом, применение алимемазина (Тералиджен®) у пациентов с СРК и сопутствующей ФД на фоне коморбидных психических расстройств (дистресса, тревоги, соматизации и депрессии) позволяет редуцировать гастроэнтерологические (соматические), а также психические (аффективные, соматоформные) симптомы, улучшает самочувствие пациентов, является эффективным и безопасным.

Цель исследования. Изучение эффективности и безопасности терапии препаратом алимемазин (Тералиджен®) у пациентов с синдромом раздраженного кишечника (СРК) на фоне коморбидных психических расстройств (дистресса, тревоги, соматизации и депрессии).

Материал и методы. В ходе открытого несравнительного неинтервенционного исследования наблюдались 60 пациентов (12 мужчин и 48 женщин, средний возраст составил 39,6 ± 11,1 года) c диагнозом «Синдром раздраженного кишечника» — K58 (K 58.0, К58.9), которым был назначен Тералиджен®(алимемазин) с постепенным увеличением дозы с 2,5 до 15 мг в сутки на фоне стандартного симптоматического лечения. Длительность наблюдения составляла 4 недели. Опросник 4ДДТС (4DSQ) использовался для оценки динамики и эффективности лечения в отношении психического состояния, а опросник «7 симптомов за 7 дней» («7 ×7») — для оценки динамики симптомов СРК и сопутствующей функциональной диспепсии (ФД). Оба опросника использовались трижды: до начала лечения, а также через 2 и 4 нед. от начала терапии.

Результаты. Терапия Тералидженом совместно со стандартным симптоматическим лечением определила значимую положительную динамику в самочувствии пациентов вследствие уменьшения таких симптомов, как боль и чувство жжения в эпигастрии, чувство переполнения, ранее насыщение, боль в животе перед опорожнением, вздутие живота, нарушение частоты и консистенции стула. Это отражалось в достоверном и поcледовательном снижении, суммарного балла по опроснику «7 симптомов за 7 дней» с 19,7 ± 7,1 балла (до лечения) до 11,6 ± 5,9 — через 14 дней (р < 0,0001) и 7,3 ± 5,6 балла через 28 дней терапии (р < 0,0001). На 18,3 % увеличилось количество пациентов, у которых не было симптомов, полностью редуцировались тяжелые нарушения, а также соответственно возросла на 36,7 и 8,2 % (с 3,3 до 40,0 % и с 11,8 до 20,0 %) доля пациентов с минимальной или легкой степенью выраженности жалоб. Кроме этого, лечение алимемазином способствовало статистически значимой положительной динамике психоэмоционального состояния: снизился средний уровень дистресса с 14,9 ± 10,0 до 7,5 ± 6,2 (14-й день) и 4,4 ± 5,8 балла (28-й день), возросло на 49,4 % количество пациентов без симптомов дистресса до 91,1 % (n = 51) (на 28-й день); уменьшился средний уровень депрессии с 1,7 ± 2,7 до 0,5 ± 1,2 (14-й день) и 0,5 ± 1,6 балла (на 28-й день), возросла на 17,9 % — до 94,6 % (n = 53) доля пациентов без депрессии; редуцировался уровень тревоги с 6,0 ± 6,3 до 2,9 ± 4,3 (14-й день) и 1,5 ± 3,8 балла (28-й день), доля пациентов без тревоги увеличилась на 21,4 % — до 96,4 % (n = 54) (на 28-й день); понизился уровень соматизации с 13,5 ± 7,3 до 8,7 ± 5,6 (14-й день) и 5,1 ± 4,4 балла (28-й день), доля пациентов без соматизации увеличилась на 52,9 % и составила 92,9 % (n = 52) (на 28-й день) (по опроснику 4ДДТС (4DSQ)). Большинство пациентов хорошо переносили алимемазин в дозе 15 мг/сут. У 15 пациентов наблюдались нежелательные явления, однако не зарегистрированы случаи выраженных и тяжелых побочных реакций, 4 пациентам препарат был отменен из-за повышенной сонливости. Таким образом, применение алимемазина (Тералиджен®) у пациентов с СРК и сопутствующей ФД на фоне коморбидных психических расстройств (дистресса, тревоги, соматизации и депрессии) позволяет редуцировать гастроэнтерологические (соматические), а также психические (аффективные, соматоформные) симптомы, улучшает самочувствие пациентов, является эффективным и безопасным.

Цель исследования. Разработать критерий для дифференциального диагноза между MutYH-ассоциированным полипозом и спорадическими полипами толстой кишки.

Материал и методы. Поиск мутаций в гене MutYH осуществлялся с помощью методов ПЦР, электрофореза и прямого секвенирования среди: 18 пациентов моложе 45 лет, у которых диагностировано более 100 полипов в толстой кишке; 86 больных старше 45 лет, имеющих от 4 до 100 полипов; а также 150 человек контроль-ной выборки.

Результаты. Мутации в гене MutYH выявлены у 2 из 18 больных, имеющих более 100 полипов. Среди 86 пациентов с 4–100 полипами, мутации найдены у 10 человек, у которых насчитывалось более 20 полипов. Мутаций не выявлено ни у одного пациента, имеющего от 4 до 19 полипов (p < 0,05). Установлено патогенное значение для развития заболевания не только биаллельных, но и моноаллельных мутаций.

Выводы. Впервые установлена нижняя граница количества полипов, позволяющая дифференцировать MutYH-ассоциированный полипоз со спорадическими полипами.

Цель. Описать возможное клиническое значение отрыжки и представить клиническое наблюдение с описанием дифференциального диагноза отрыжки.

Основное содержание. Отрыжка может быть явлением физиологическим или патологическим. Патологическая отрыжка требует адекватного диагностического подхода с целью уточнения природы ее возникновения. Гастральная отрыжка осуществляется рефлекторно при растяжении желудка избытком воздуха, попавшим при глотании, что инициирует преходящие расслабления нижнего пищеводного сфинктера и как следствие выход воздуха из желудка в пищевод, а затем в глотку. Супрагастральная отрыжка — это явление, при котором воздух, попадая в пищевод, не достигает желудка, а стремительно выходит обратно в глотку, при этом, в отличие от аэрофагии, попадание воздуха в пищевод не сопровождается актом глотания. Супрагастральная отрыжка — не рефлекторный процесс, рассматривается как проявление поведенческого расстройства. Суточная рН-импедансометрия и манометрия пищевода высокого разрешения высоко информативны для выявления различных типов отрыжки (гастральной и супрагастральной), а также механизмов их осуществления. Представлено клиническое наблюдение пациентки 47 лет с супрагастральной отрыжкой, которой назначена речевая терапия под контролем логопеда.

Заключение. Суточная рН-импедансометрия и манометрия пищевода высокого разрешения (в том числе в комбинации с импедансометрией) позволяют провести полноценную дифференциальную диагностику отрыжки, что позволяет выбрать наиболее эффективную тактику ведения пациента.

Частота болезни Кароли оценивается как 1 случай на 1 миллион человек, и опубликованных клинических наблюдений крайне мало. На данный момент лечение болезни Кароли сводится к симптоматической терапии, предотвращению возникновения осложнений, коррекционным оперативным вмешательствам и трансплантации печени.
Цель наблюдения. Продемонстрировать случай редкого врожденного заболевания печени — болезни Кароли (Caroli), характеризующейся сегментарной необструктивной фиброзно-кистозной дилатацией внутрипеченочных желчных протоков.
Основные положения. Женщина 21 года госпитализирована с признаками системной воспалительной реакции, гепатоспленомегалией, желтухой, портальной гипертензией, печеночно-клеточной недостаточностью, проявлениями цитолитического, холестатического синдромов. В 8-летнем возрасте была выявлена киста желчевыводящих протоков, наложен цистоэнтероанастомоз. В 20 лет в связи с высокой портальной гипертензией произведено портокавальное шунтирование и наложен мезентериально-кавальный анастомоз. При настоящей госпитализации при УЗИ и МСКТ органов брюшной полости с контрастированием выявлено расширение внутрипеченочных желчных протоков, что позволило диагностировать болезнь Кароли.
Заключение. Описан случай болезни Кароли, приведший к развитию непрерывно рецидивирующего холангита, билиарного цирроза печени, что явилось основанием для трансплантации печени. Болезнь Кароли необходимо вносить в круг дифференциальной диагностики у больных с лихорадкой неясного генеза и синдромом холестаза. Необходима ранняя диагностика болезни Кароли для предотвращения осложнений, улучшения качества и увеличения продолжительности жизни пациентов, страдающих этим редким заболеванием.

Цель: Ознакомить практикующих врачей с диагностикой и лечением эозинофильного эзофагита.

Основные положения. Эозинофильный эзофагит (ЭоЭ) — это хроническое иммуноопосредованное заболевание пищевода, характеризующееся симптомами эзофагеальной дисфункции и выраженной эозинофильной инфильтрацией слизистой оболочки органа. Диагностика ЭоЭ основывается на данных клинической картины заболевания (дисфагия, эпизоды вклинения пищи в пищевод, боль в грудной клетке без связи с глотанием), а также на совокупности эндоскопических и гистологических признаков. Критерием установления диагноза служит эозинофильная инфильтрация слизистой оболочки пищевода с плотностью эозинофилов ≥ 15 в поле зрения микроскопа при большом увеличении (×400) по крайней мере в одном из биоптатов (около 60 эозинофилов в мм2). Исследование общего IgE, эозинофилия периферической крови, результаты кожных аллергопроб имеют вспомогательное значение для диагноза. Для лечения ЭоЭ используется несколько подходов, включающих применение ингибиторов протонной помпы (ИПП), топических глюкокортикостероидов (ГКС), а также элиминационные диеты. Выбор терапии должен быть индивидуализированным, с обязательной оценкой эффективности инициального курса через 6–12 недель при эзофагогастродуоденоскопии с забором биоптатов. Эндоскопическая дилатация должна рассматриваться у пациентов, страдающих выраженной дисфагией на фоне сужения пищевода.

Заключение. Рост заболеваемости ЭоЭ в сочетании с преимущественным поражением детей и лиц молодого возраста, хроническое течение заболевания с необходимостью длительной поддерживающей терапии делают ЭоЭ значимой проблемой гастроэнтерологической практики.